Неточные совпадения
Но вот что, однако же, мне известно как достовернейший факт: за несколько лишь дней до
смерти старик, призвав дочь и друзей своих, Пелищева и князя В—го, велел Катерине Николаевне, в
возможном случае близкой кончины его, непременно выделить из этого капитала Анне Андреевне шестьдесят тысяч рублей.
Как ни ново и трудно было то, что он намерен был сделать, он знал, что это была единственная
возможная для него теперь жизнь, и как ни привычно и легко было вернуться к прежнему, он знал, что это была
смерть.
«В час дня, ваше превосходительство», — сказали ему эти любезные ослы, и, хотя сказали только потому, что
смерть предотвращена, одно уже знание ее
возможного часа наполнило его ужасом. Вполне допустимо, что когда-нибудь его и убьют, но завтра этого не будет — завтра этого не будет, — и он может спать спокойно, как бессмертный. Дураки, они не знали, какой великий закон они свернули с места, какую дыру открыли, когда сказали с этой своею идиотской любезностью: «В час дня, ваше превосходительство».
Кроме вызванных этой
смертью в каждом соображений о перемещениях и
возможных изменениях по службе, могущих последовать от этой
смерти, самый факт
смерти близкого знакомого вызвал во всех, узнавших про нее, как всегда, чувство радости о том, что умер он, а не я.
В 1796 году, незадолго до
смерти Екатерины, назначен был рекрутский набор; но Павел I, вступив на престол, нашел
возможным и нужным отменить его, и тотчас же отменил.
Но если эти желания изменились во мне и заменились другим желанием — исполнять волю бога, отдаться ему в том виде, в котором я теперь, и во всех
возможных видах, в которых могу быть, то чем больше заменились мои телесные желания духовными, тем меньше страшна становилась мне
смерть.
Эта постоянная близость к
возможной каждую минуту
смерти и придала какую-то несвойственную ей суровость, замкнутость и безразличие к опасности всему её еще далеко не установившемуся полудетскому существу. И синие глаза девушки, еще по-детски пухлые губы и все лицо её выражали теперь полную готовность умереть каждую минуту, если только
смерть её смогла бы принести хотя крошечную пользу дорогой славянской земле.
Из страха перед
смертью люди не хотят выходить из нее, из страха перед страданиями люди мучают себя и лишают себя единственно
возможных для них блага и жизни.
Животная личность человека требует блага, разумное сознание показывает человеку бедственность всех борющихся между собою существ, показывает ему, что блага для его животной личности быть не может, показывает ему, что единственное благо,
возможное ему, было бы такое, при котором не было бы ни борьбы с другими существами, ни прекращения блага, пресыщения им, не было бы предвидения и ужаса
смерти.
Эта, окончившаяся пагубно и для Новгорода, и для самого грозного опричника, затея была рассчитана, во-первых, для сведения старых счетов «царского любимца» с новгородским архиепископом Пименом, которого, если не забыл читатель, Григорий Лукьянович считал укрывателем своего непокорного сына Максима, а во-вторых, для того, чтобы открытием мнимого важного заговора доказать необходимость жестокости для обуздания предателей, будто бы единомышленников князя Владимира Андреевича, и тем успокоить просыпавшуюся по временам, в светлые промежутки гнетущей болезни, совесть царя, несомненно видевшего глубокую скорбь народа по поводу
смерти близкого царского родича от руки его венценосца, — скорбь скорее не о жертве, неповинно, как были убеждены и почти открыто высказывали современники, принявшей мученическую кончину, а о палаче, перешедшем, казалось, предел
возможной человеческой жестокости.
Мы назвали
смерть императрицы внезапною, так как, хотя последние годы своего царствования она была почти всегда больна, но о
возможном опасном исходе ее болезни не было ни слухов, ни толков. За эти последние четыре года выдвинулся, так называемый, молодой двор. Он сильно занимал внимание иностранных дипломатов, которые предугадывали, что готовится крупная историческая драма.
Но мало того, что я верю в то, что я должен жить так, я верю, что если буду жить так, и только так, то жизнь моя получит для меня единственно-возможный разумный, радостный и не уничтожаемый
смертью смысл.